...Раннее утро. Мои будущие пассажиры спят. Пройдет еще несколько часов, прежде чем они начнут скапливаться на остановках в ужасающих количествах, норовя втиснуться все разом в самую узкую дверь, приветсвуя меня сакраментальным :"Приехал, гад!". У стен Данилова монастыря пока еще пустынно- нищие приходят на свою странную работу к девяти. Пролетаю Дубининскую, чуть притормозив у дома 86. В эти часы трудно поверить, что он обитаем... Возле Жукова проезда прямо на асфальте возлежит грязносерый Сфинкс и не обращает внимания на ранние грузовики, почтительно объезжающие его клубящуюся собачью массу. Он грезит о Вечности, этот огромный Барбос, потерявший желание перемещаться с места на место, ибо все места для него одинаковы. Он достиг своей Нирваны- люди несут ему щедрую дань а окрестные псы относятся с молитвенным благоговением, видимо, из- за его чудовищных размеров: из этой горы вполне можно было бы сделать двух очень крупных собак... .
      Новоспасский мост- опасное место и сердце мое подскакивает к гортани в молитвенной судороге- и приходит в нормальное состояние уже за Абельмановкой. Недавно изменили маршрут и теперь вместо унылого шоссе Энтузиастов за окнами плывет Андроников монастырь а после- улица Радио, исполинский мертвый Стоунхендж в десятки этажей- и далее, в разгорающейся, холодной заревой дымке встает что- то, очень похожее на Храм из моих снов- какие- то шпили, башни и купола... но рельсы круто поворачивают к Бауманской, мимо уютных московских переулков: Денисовского, Бригадирского, Аптекарского, через людское месиво у метро, наводящее на ностальгические воспоминания о черной икре... - к Трем вокзалам, к Каланчевке, где на рекламном щите ждет меня восхитительная чертовка " с пышным передом и задом и соломеною гривой" в кокетливом неглиже, сидящая в остроносой туфельке Золушки-великанши... .
      Бедная! Скоро пройдут дожди и сделают твое сдобное тело бледным, как лунный свет. Только губы, растянутые в насмешливой и печальной улыбке, так и останутся алыми... Не скучай, рыжая, сегодня я еще пять раз проеду мимо тебя, если не случится чего- нибудь экстраординарного. А завтра- завтра у меня выходной день, синьорита Кошмарес! Наверное, отправлюсь к загадочным шпилям и куполам на улице Радио... .
      А впрочем, купола подождут. Просто сяду в первый попавшийся трамвай и буду раскатывать по улицам в качестве пассажира, беспечно глядя по сторонам и любуясь мимолетящими силуэтами встречных трамвайщиц. Они все похожи на кошек, эти московские трамвайщицы; у одной я разглядел даже едва выступающие из пышной гривы острые треугольные ушки, черненькие снаружи, розовые внутри. Проезжая мимо друг друга, трамвайщицы обмениваются традиционным кошачьим приветствием, грациозно вытягивая лапку и подмигивая желтым фонариком- глазом... .
      Но что это? Пока я предавался грезам, мой дракон дернулся и замер! Стрелки приборов беспомощно отшатнулись к нулям, лишь пронзительно гудит зуммер- вся драконья сила утекла в блестящие рельсы; дракон умер, теперь это- просто желтая размалеванная повозка с надписью "Пепси- Кола" и она катится- Боже, она катится назад и я ничего не могу сделать! Катится с уклона на Каланчевке, где с рекламного щита улыбается насмешливо, печально и немного плотоядно рыжая Хуанита Кошмарес в белом кружевном белье и лайкровых колготках на дразнящих ножках. Ах, эти ножки!- но тут в зеркале заднего вида показывается еще один дракон, из него выбегает усатый Кот в сапогах и бесстрашно подкладывает железный ломик под мое заднее колесо. Нелепый полет прерван. Он длился несколько секунд во времени и полтора метра в пространстве. А мне показалось- целую вечность... .
      ***.
      ...Наступило Завтра, но я не поехал к Храму за улицей Радио. Я не отправился и в бесконечное путешествие на первом попавшемся трамвае с вожделенной банкой пива в руке. Я сделал странную вещь- прошел по Дубининской мимо Сфинкса и псов- погруженные в свои собачьи думы, они не обратили на меня внимания. Дом 86 вблизи показался мне нелепым и страшноватым, как существо из другого мира, неведомо как попавшее на эту и без того странную улицу. Я с опаской коснулся его шершавого бока. Но внутри не было никаких таинственных запахов на щербатой лестнице, потому, что сама лестница отсутствовала, также как перекрытия и крыша- дом 86 представлял собой пустую коробку, подготовленную к капитальному ремонту. В нем просто НЕ МОГЛО БЫТЬ жилых комнат! Изнутри я увидел окна второго этажа, запыленные, разбитые и замаранные краской- там не было ни котенка, ни птичьей клетки, ни Той, кого называли повелительницей Тени и зеленоглазым Ангелом, доньей Кларой.. Я ошеломленно разглядывал заваленную хламом внутренность того, что снаружи представлялось домом 86- и тут из глубины Павловского переулка показался Жора, он прошествовал мимо меня, погруженный в свой загадочный миф, как в бесконечный сон и в этом сне, вероятно,
&.
      пил дракон из горной речки , .
      животом припав на камни,
      оглашая Сьерра- Памбу
      астматическим дыханьем
      и летел Победоносец,
      сильный, строгий, бородатый
      в пыльных латах цвета хаки
      и под вохровской кокардой
      ковырять тяжелой пикой
      пожилого динозавра...
      о, каррамба, сакраменто!-
      -в этом странном месте каждый из нас, если пробудет достаточно долго, начинает, наверное, видеть свой собственный сон. Лишь один взгляд бросил на меня Егорий- и я тотчас же понял, что в темных грезах его души мне уготована некая отвратительная и страшная роль...